— Правда? А чего раньше не сказала? Я бы тебя освободил и поступила.

Она рассмеялась, и у нее это получилось совершенно не обидно.

— Эльфийку никогда не примут в Академию!

— Гоблинку и кицунэ ведь приняли, — вспомнил я историю со своего вступительного испытания.

— Они уникальны. Я же самая обычная.

— Это не так. Ты…

Прервало меня нехорошее предчувствие. Мы прилетели на территорию МДАМ, и прямо на стоянке нас ждал сам ректор Николай Семенович Радзивилл.

Глава 8

«Реформы»

Если он решил произвести меня впечатление, то ему это удалось. Представьте себе: посередине стоянки этакий походный вариант мини-кабинета. Ректор сидел в очень удобном на вид кресле. Рядом стоял небольшой журнальный столик, на нем кофейник, тарелка со сладостями и сахарница. Чашка тоже была, одна.

— Отрадно видеть ответственного студента, — приветствовал он меня легким кивком. — Жаль, что не все такие. Допустим вы, госпожа Мико, не имеет права покидать территорию Академии по ночам.

— Я принадлежу хозяину и обязана всегда быть с ним, — лаконично ответила кицунэ, даже не пытаясь изображать раскаяние.

— Она моя официальная рабыня. Вам показать свидетельство? — Стоять перед ректором не хотелось, посему я создал себе каменное кресло. Довольно жесткое, зато просторное.

— Вы в своем праве. Тем не менее я прошу вас не злоупотреблять нарушением правил Академии.

— Так в чем проблема? Выпишите пропуск и ей. Или нам пойти поискать Петра Петровича для еще одной дуэли? — продолжал я валять дурака.

— Второй раз трюк не сработает. — Он тяжело вздохнул и отпил из чашки, повисла пауза. Что интересно, вокруг не было ни студентов, ни персонала, мы оставались вдвоем на гигантской площадке.

— Зачем вы пришли на самом деле? — наконец спросил напрямую. Звонок все ближе, и опаздывать на единственный интересный мне урок (истории) как-то не хотелось.

— Я прошу тебя повлиять на другую студентку, некую Ъ-Торви. — Непроизносимую приставку клана он выговорил, не сморщив лицо, настоящее достижение! — Она не получила учебники и место в общежитии. Это уже повод для отчисления.

— Ей не интересно, можете отчислять. Она вообще не планировала поступать.

Николай Семенович заметно помрачнел. Еще один тяжелый вздох вместе с помешиванием кофе серебряной ложечкой.

— Магов тьмы почти не осталось, если не считать закрытых орденов. Не буду скрывать, студентка со столь редким даром сильно увеличит наш престиж. Не сомневаюсь, ты можешь повлиять на свою подчиненную.

— Не много ли от меня хотите? Торви — свободная девушка, я ей не указ. — Лукавил. Точнее, нагло врал ему прямо в глаза. Если уж он собрался купить мою помощь с гоблинкой, пусть предложит что-то ценное. — И вообще, мне на занятия пора.

— Не переживайте, Кирилл, я выписал вам освобождение на сегодня. Следуйте за мной.

Как только Радзивилл встал, вся его мебель, включая мягкий пледик, попросту исчезла. Зато появилась сияющая арка портала. Круто, блин! Как я слышал, телепортация являлась уделом немногих избранных. Она требовала прорву энергии, концентрации и личной силы. Старик не так прост, как хотел казаться.

Мы оказались в его кабинете, где все пахло духом старины. Мебель — настоящий антиквариат, а не старый ширпотреб с ближайшей барахолки. Массивная, громоздкая, очень дорогая и совершенно не функциональная.

— Миленько. У меня в кабинете все по-другому. — Я развалился в кресле-качалке у камина и зажег его взглядом. — За освобождение, конечно, спасибо… о, благодарю.

У ректора и служанка была, удивительно низкая эльфийка. Ее рост никак не влиял на пропорции, вышла эдакая лоли с идеальной фигурой в кружевном ошейнике. Она подала мне чашку ароматного чая и встала позади своего хозяина. Радзивилл занял соседнее кресло и задумчиво уставился на пламя.

— Буду честен, мне не нравится нынешнее положение дел в империи. С каждым годом я вижу все меньше по-настоящему одаренных студентов. Вы, Строганов, первая единица за последнее десятилетие. Мы вырождаемся…

Я сочувственно покивал и потянулся к прянику.

— Тоже буду с вами откровенен. Меня проблемы вырождения нации касаются примерно никак.

— Вы еще очень молоды. Одновременно и большое достоинство, и недостаток. — Николай Семенович проявлял нетипичное для своей должности терпение, не сбиваясь с теплого покровительственного тона. — И все же послушайте старика и не перебивайте.

Я сдержанно кивнул и поманил к себе Валантэ. Эльфийка удобно устроилась у меня на коленях, подставив голову под мои нежные поглаживания и почесывание ушек. М-м-м… тепло, хорошо… нужно тоже себе камин оборудовать.

— Несколько лет назад я профинансировал крупное демографическое исследование, замаскированное под перепись населения. И пришел к неожиданному выводу — русская магия не вырождается. Напротив! В империи полно одаренных. Просто большинство принадлежит к простолюдинам и нелюдям. На спаде только аристократия. — Еще один тяжелый вздох. Странно, не замечал за ним подобной привычки. — Как думаешь, легко ли простолюдинам поступить сюда?

— Вряд ли, Академия ведь названа дворянской. Но ведь существует МПАМ? Он разве не для простолюдинов?

— Формально. Оттуда одна дорога — прямиком в армию. Если не хочешь носить тесные сапоги до конца жизни или платить выкуп в несколько миллионов, лучше туда не ходить. Кирилл, я говорю о тех, кто хочет просто жить и развиваться. У них почти нет выбора.

— Или в какой-нибудь род на службу, или имперская стипендия? — спросил у него, хотя прекрасно знал ответ. Много гуглил. И мне не помешало отсутствие гугла.

— Да. Имперские стипендии — целиком моя инициатива. И ты даже не представляешь, как тяжело было протолкнуть идею через все канцелярии. В отместку они урезали квоты. Вместо двухсот студентов всех рас и сословий сократили их до десяти.

— Почему тогда не сделаете собственную стипендию? — Разговор стал интересным. Встретить реформатора, думающего о нации и простолюдинах было все равно, что наткнуться на девственного единорога. — Почему именно имперскую?

— Не могу. Древний договор запрещает нашему роду оплачивать чье-либо обучение. — Старик улыбнулся и хитро подмигнул мне. — Я нашел лазейку. Признаюсь, во время изучения твоей жизни после инцидента с Николаем. Запрет распространяется только на людей.

— Поэтому вы и приняли Торви с Яэ?

— Да. Я не могу просто взять и открыть прием для нелюдей, да еще с оплатой им учебы. Нужен яркий пример, иначе другие роды сожрут нас живьем. Вот почему, Кирилл, мне очень нужны твоя кицунэ и гоблинка с даром к магии тьмы.

— Я могу поговорить с Торви, без проблем. — Сделал паузу, давая Николаю Семеновичу ощутить вкус победы. Старик оказался не пальцем делан и не спешил радоваться. — Если мы договоримся о цене.

— Владелец шахты универсальных камней нуждается в деньгах? — рассмеялся ректор. — Кирилл, каждый год мне приходится изыскивать средства на поддержание работы Академии. Я прекрасно разбираюсь в финансах и знаю, что скоро ты станешь богаче меня.

— Дело не в деньгах. У меня та же проблема, что и у вас — некто могущественный связывает руки и не дает делать, что хочу. Мне нужна услуга кого-то могущественного, против кого никто не посмеет пойти.

— Догадываюсь, о ком идет речь. Ваше противостояние с Ваней — редкая глупость. Подружись вы, столького бы добились…

— Я всего лишь защитил вашу дочь от мудака. И плевать я хотел, какая у него фамилия.

— Молод, смел и горяч. — В голосе ректора послышались нотки зависти. — Когда-то и я был таким… пока не стал патриархом, к чьей роли не готовился. Моего отца и старших братьев убили на войне.

— Примите мои искренние соболезнования.

Я аж вздрогнул. Воображение хорошее, могу представить, как охренел Николай из-за свалившегося счастья. Мне гораздо проще, с нуля поднимаюсь, а ему нужно было не потерять многовековое наследство, оставленное кучей прошлых поколений.